Как родительская тревога влияет на жизнестойкость ребёнка

Наше отношение к неудачам дети тоже получают в виде наследства, хотим мы того или нет.

• Когда мы сильно огорчаемся из-за поражения ребёнка на олимпиаде.
• Когда вместе с ним от души смеёмся над забавной опиской в домашнем задании.
• Когда критически качаем головой, беря в руки завоёванную ребёнком серебряную медаль.
• Когда через пять минут забываем о том, что ребёнок потерпел сокрушительное поражение.
• Когда горько плачем над очередной двойкой.
• Когда злимся из-за сорванного срока сдачи поделки ко Дню учителя — мы передаём ребёнку определённое отношение к неудачам.

Всегда ли ребёнок усваивает ровно то, что мы транслировали? Конечно, нет. От родительских установок можно увернуться или как-то скомпенсировать и жить по-своему, но на нас всё равно так или иначе влияет то, что думали, говорили и делали наши родители.

Что происходит, если реакция родителей на неудачи выдаёт их сильную тревогу

Даже на биологическом уровне тревога родителей для детёнышей — сигнал о том, что надо быть начеку. Дети, как и животные, моментально считывают волнение своих взрослых и входят в состояние мобилизации: в крови повышается уровень гормонов стресса, мышцы в тонусе, в любой момент ты готов сорваться с места и убежать (а вот заснуть в таком состоянии не получится).

Спокойное продуктивное развитие несовместимо с хроническим чувством стресса. Если родитель постоянно подкидывает ребёнку тревоги, тот подолгу не выходит из состояния стресса, а значит — тратит изрядную часть своей энергии, внимания, реакций на то, чтобы как-то справиться с этой тревогой. Развивается циклическое взаимодействие, где страх перед неудачей ведёт к неудаче.

Окей, а как тогда помочь ребёнку, как укрепить его?

Прежде всего предлагаю отказаться от попыток укрепить ребёнка и начать укреплять себя.

Смягчать удар, а не обрушиваться на ребёнка

Пока наши дети маленькие, мы играем роль буфера, защитной подушки между их внутренним миром и действительностью. По мере того как растёт ребёнок, буфер истончается. В какой-то момент мы должны выпустить ребёнка в мир, уже без нас самих, без посредников. К этому моменту ребёнок будет готов делать базовые для взрослых вещи: обеспечивать себя, организовывать своё время, жить социальной жизнью, отвечать за свои решения и так далее.

Заметьте, нам важно смягчать удары, а не пытаться избежать для ребёнка всего на свете. Если он расстроен из-за двойки в 5 классе, а мы его утешаем, мы — буфер, смягчаем удар. Если он и не думал расстраиваться, а мы кричим и плачем — мы уже не буфер, мы «роняем» себя на ребёнка. При этом не надо пытаться быть человеком, который прячет эмоции и всегда остаётся безоблачно позитивным: это похоже уже не на смягчение ударов, а на безвоздушное пространство. Горе, неудачи, болезни — всё, что нас расстраивает, мы имеем право выражать на понятном для ребёнка уровне. Оставаясь теми, кто понимает, что происходит и что дальше делать.

Не изливайте тревогу на ребёнка

Не надо пытаться тревогу отменить: избавиться от неё, замолчать, задвинуть, скрыть и т. д. Тревога — не бесполезное чувство: за ней всегда стоит наша забота о близких, о чём-то важном. Просто не стоит изливать её на ребёнка без всякого контроля (а именно это мы и делаем нередко, когда сильно волнуемся). Поэтому, родители, сначала успокойте себя.

Представьте, что ваша тревога — это жидкость в большом сосуде. Когда вы изливаете на ребёнка свою тревогу, вы как будто переливаете тревогу из своего сосуда в его. Но у ребёнка сосуд меньше, чем у вас, поэтому его просто затопит. Следовательно, мы должны как минимум снизить уровень своей тревоги, прежде чем начнём делиться ею с детьми.

Взрослый этаж

Если тяжело, ищите помощи у других взрослых. Представьте, будто семья — это дом с этажами. Дети на одном этаже, родители — на другом. Взрослые проблемы должны решаться на взрослом этаже и не подниматься на этаж к детям. Туда можно «отправлять» объяснения и решения. А вот люди, к которым можно обратиться, это другие взрослые. Друзья, знакомые, родственники, в конце концов и психологи.

Из тревоги — в заботу

Мы уже говорили, что за нашей тревогой всегда стоит забота о близких. Задайте себе вопрос, о чём именно вы заботитесь, когда тревожитесь о поведении, решениях, неуспехах ребёнка? Какие страшные картины рисует ваша тревога? Когда поймёте, вы можете прийти к ребёнку, но уже не с вашей тревогой, а с заботой. Не «опять ты пропустил урок с репетитором», а «я волнуюсь, что тебе будет трудно попасть в тот вуз, который себе выбрал».

Фильтры восприятия

Часто наша тревога вовсе не о наших детях. Она — о нашем же прожитом опыте. Если мы росли в ситуации бедности, будем тревожиться или о том, чтобы дети ни в чём не нуждались. Или наоборот — чтобы росли экономными. Поэтому спросите себя: есть ли у меня похожий опыт? Не связан ли мой страх перед плохими оценками с тем, что меня за них ругали? С тем, что я из-за них куда-то не попал, не поступил? Если убрать этот страх, этот фильтр восприятия, то, может быть, я и смогу увидеть, что среди успешных взрослых есть и двоечники, и троечники.

Полезно осознавать, как на нас влияет наш жизненный опыт, а иногда и опыт наших родителей, семей. И если делиться с ребёнком семейной и своей историей (к этому дети куда отзывчивее, чем к приказам и упрёкам), вы можете стать примером того, что, несмотря на тот неуспех, вы стали теми, кто вы есть. Вот вы сейчас перед ребёнком, живые и вполне взрослые, чтобы быть родителями. Это ли не опыт жизнестойкости?